Столы и дематериализация

Когда мы смотрим на столы и стулья, как на архетипы (предметы с идеальными формами), их индивидуальные различия очевидны. Многовековая преемственность их форм сделала возможным для нас изолировать их образы, созданные для каждого из них, относительно представляемой схемы. Эти образы выгравированы в наших мыслях и по-разному воплощенны в производстве различных моделей на протяжении веков.

По сути архетип стула воплощает это фундаментальное противоречие: передние ноги достигают только уровня сиденья в то время как задние поднимаются выше, чтобы стать спинкой заднего сиденья. Это несоответствие приводит к существенной неопределённой двусмысленности и, в другом смысле, во всей массе разнообразных вариантов стульев на которой очень много дизайнеров творили с разным уровнем мастерства и виртуозности. В попытке уменьшить проблему, повысить эффективность и уменьшить неопределенность, модернисты попытались разрешить противоречие путем изготовления стула с табуретными характеристиками: сиденье и спинка образуют единый блок, размещённый поверх конфигурации ножек или какого-то каркаса. Эти стулья в значительной степени показали как через интерпретации общество получило вызов именно на основе этой конфронтации с неоднозначностью - архетипической двусмысленностью, что является проявлением самой жизни, во всей ее сложности.

Наоборот, столы представляют совсем другой пример. Архетип стола очевиден и прост: поверхность поддерживается ножкой или ножками, а возможно каким-то другим устройством, чтобы поднять её от земли. Здесь нет никакой двусмысленности. История стола, его прошлое и настоящее, может быть прочитано как бесконечные вариации на очень простую тему, к которой все существующие столы, так или иначе относятся.

Разнообразие столов в первую очередь вызвано новыми технологиями, которые внедрились в столы и их формы. Вся история классического стиля стола была связана с неизменными традиционными умениями и навыками мастеров, в основном в деревообработке. Технология, которая использовалась для производства столов для короля такая же, как и, например, для людей живущих в хижине. Яркие примеры модернизма - экстремальные, с утопической направленностью - как правило, отождествляют себя с архетипом, о чем свидетельствуют работы Мис ван дер Роэ и группы Архизум. Сегодня, однако, модернисты в такой же степени отстают от нас, как и идут далеко впереди.

Вслед за здоровой путаницей привнесённой постмодернизмом, мало кто сегодня пытается внести элемент прозорливости во вновь появляющихся продуктах.

Мы должны иметь в виду, что с появлением микропроцессоров, столы и стулья это не совсем то же самое, что и раньше. Электроника необратимо вторглась в нашу повседневную жизнь со своей высокой эффективностью и все более мелкими объектами. Хотя виртуальность незаметно превратилась в реальность, столы и стулья по-прежнему представляют свои же, неизменные характеристики: высота 46см для стульев и 75см для столов попрежнему неразрывно связаны с их использованием и с размерами и формами тел их пользователей.

Мы можем даже думать о настоящем, как о конфронтации между объектами, которые возникли как архетипы (например, настольные игры) и объекты, которые возникли в нематериальных формах (как компьютерные игры). В то время, когда дематериализация следует за головокружительном прогрессом технологии, архетипы начинают выглядеть все более архаичными. Однако когда реальность стирается и мы врываемся в виртуальность, наша потребность в присутствии архаичных предметов становится все более актуальной.

Желание восстановить баланс между этим создало необходимость материальной проверки нашего существования в мире, где мы живем, и всё больше и больше технологии и коммуникации способствуют тому, чтобы виртуальности проявлялась во всем, тогда мы лучше сможем оценить реальность, например, в технической изобретательности при конструировании столов. Ведь может быть, появление такого разнообразия столов является ответной реакцией на преобладающее распространениее дематериализации?

Сильвен Дабуиссьон
Париж